«Проговорилась?» или привет культурным марксистам

 

 

Еще раз убедился, что оторванность русскоязычного сегмента сети от англоязычного интернета ощущается порой особенно остро. Оказывается, на огромном количестве западных сайтов давно тиражируется крайне любопытное высказывание достаточно известной российско-американской журналистки Маши Гессен.

 

Будучи открытой ЛГБТ-активисткой, она принимает участие в разных «тематических» мероприятиях. Честно говоря, меня особо не интересуют проблемы этой маргинальной группы населения. Для меня, «гомоскептика», представляется бессмысленным вступать с ними в полемику — это означало бы признать действительную значимость их проблем для общества в целом. Однако в прошлом году, выступая в эфире крупной австралийской радиостанции, Гессен сделала весьма интересное, если не сказать сенсационное признание, которое обойти вниманием было бы неверно.

 

Оказавшись, по-видимому, среди дружественно настроенной аудитории (ее речь, как слышно начиная примерно с 6:30 на аудиозаписи, выложенной на сайте радиостанции, неоднократно прерывается бурными аплодисментами), Гессен не удержалась, и поделилась сокровенным. По словам журналистки, целью движения за права геев является не столько юридическое полноправие гомосексуальных пар с гетеросексульными, сколько ликвидация института семьи как такового.

 

Выкладываю здесь перевод выступления Гессен.
«Ежику понятно, что гомосексуалисты имеют право на создание брачных союзов, однако я так же считаю не менее очевидным и то, что институт брака вообще не должен существовать… Борьбу за право геев вступать в супружеские отношения обычно сопровождает ложь о наших планах относительно института брака как такового уже после того, как мы достигнем цели. Дело в том, что мы лжем, заявляя, что институт брака останется неизменным. Ведь это вранье.
Институт брака ожидают перемены, и он должен измениться. И, повторюсь еще раз, он должен перестать существовать.

 

Я не собираюсь распространять домыслы о своей жизни. Это не то, что я намеревалась делать, когда начала заниматься общественной деятельностью 30 лет назад.
У меня трое детей, у которых было, более или менее (sic), пять родителей, и я не понимаю, почему у них не может быть пять родителей юридически… Я вступила в брак в Массачусетсе со своей теперь уже бывшей партнершей (она была из России) К тому времени у нас уже было двое детей – один приемный, другого родила я. Через несколько лет мы расстались, и я познакомилась со своей новой партнершей, у которой уже был ребенок. Биологическим отцом этого ребенка является мой брат, а биологический отец моей дочери — это мужчина, живущий в России, и мой приемный сын также считает его своим отцом. В общем, пятеро родителей оказываются разбиты на две или три группы…

 

В самом деле, я хотела бы жить в условиях правовой системы, которая была бы способна отражать данную реальность. А она, полагаю, несовместима с институтом брака».

 

Очень интересно, что за всем этим стоит. «Попоболь» отдельной радикальной лесби-активистки? Или же она всего лишь открыто озвучила часть программы «культурного марксизма» по тотальному демонтажу традиционных социальных институтов и воплощению ультралибертарианской картины мира из романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», где дети рождаются в инкубаторах?

 

Источник: vene-spb.livejournal.com

Закатилось за горизонт солнце российской журналистики Маши Гессен.

Почти каждый вечер, когда я возвращаюсь домой, моя девушка, Дарья, говорит мне, что я умница. Отчасти потому, что она меня любит, отчасти потому, что я, и правда, умница, но в основном потому, что мы недавно эмигрировали из России, пишет в своей статье для The New York Times журналистка Маша.

Она очень довольна тем, что она успела уехать из России до того, как рубль «рухнул», а в российских СМИ и интернете начала усиливаться цензура: «Последний независимый российский телеканал вот-вот прекратит вещание? Власти приказывают интернет-провайдерам закрывать доступ к сайтам оппозиции и даже блогам отдельных людей? Я умница, что успела организовать наш отъезд, пока мы еще имели доступ к информации».

Надо бы подвести промежуточный итог забегов.

Обычно, когда некая общественная страта стремится к отъезду, это называют «утечкой». Вот когда из нашей страны уезжали ученые, это называлось «утечка мозгов». Хотелось бы определить где у нас протечка и что утекает на этот раз.

Галерист, неудачливый историк, журналистка, ЛГБТ-активистка. Все белоленточные. Все креаклы.

То есть перед нами бегущие вожди разгромленного белоленточного движения. Волна миграции по итогам холодной гражданской войны.

Но бегут они не от ужасных репрессий. Репрессий-то — вообще нет. Они бегут от нас с вами — окончательно и глубоко им несимпатичных и ставших опасными. Они бегут от будущей войны. От невозможности публиковать проповеди «Лесбиянки наилучшие родители». Короче говоря, они бегут сразу от всего.

Все изменилось.

И самое главное последствие этих изменений — это исчезновение «кормовой базы» и снижение порога комфортности.

Все дело в том, что их питательная среда — это продукт разложения нашего общества, а их комфорт — это наше пассивное поведение, наше отсутствие реакции на уничтожение нашей среды обитания.

Но вдруг издания перестали работать с хамящими аудитории журналистами, профессиональные историки осмеяли последний труд писателя, окружающие выразили готовность жестко реагировать на русофобию. Надо ехать. Кушать тут уже нечего, а навязывать свое общество стало рискованно.

Словом, хорошо в этой «утечке рукопожатности» не то, что эти вот уезжают, а то, что раз вот эти уезжают, то, может быть, учёные вернутся?

http://nnm.me/blogs/antiusa/pesnya-o-rasstavanii-na-begstvo-...